Почему почти все?
-Потому что в посольстве, и это подтвердит любой хоть разок выезжавший в загранку дипломат, нагрузка на сотрудников неравномерная, а следовательно, и неравноценная по степени обратного прессинга, хотя зарплата у всех жестко затабулирована. Роль крестьянской лошадки, тянущей воз, всегда отводится узкому кругу лиц. Во-первых, не всех запряжешь, а во-вторых, если даже и запряжешь, то замучаешься потом контролировать. Но важнее всего, в-третьих, помнить бытующее в подобной мордобойной среде порочное правило: загнанных лошадей пристреливают, а "пробитых" мастеров ринга списывают по ненадобности.
Так что, опальный период, конечно, следовало бы отмерять от момента появления в Армении нового российского посла - Павлова Николая Викторовича (см. фото ниже) со всеми его прикрасами и причудами. Но об этом удивительном человеке отдельный серьезный разговор. И даже не на страницах данного ресурса.
Нам, далеким от пересуд и подозрений (попробуй улови, когда именно небожители от тебя отвернулись), все ж таки удобней считать началом опального периода 21 ноября 2006 г., ознаменованное предательски сверкнувшей молнией и неминуемым мощным раскатом последовавшего карающего грома, а крестьянин между этими двумя судьбоносными проявлениями попросту не успел перекреститься...
Таким образом, всё, что было плохое до этой грозовой даты, даже с учетом навязанного дополнительного возмущающего окружающую среду фактора в образе нового п.осла, как выражаются медики, условно носило латентный характер, а математики сказали бы, - являлось задачей с высоким уровнем неопределенности, допускающей бесконечное множество решений. Попробуем с помощью имеющегося у нас арсенала вспомогательных средств решить эту весьма сложную, сопровождаемую минимальным набором априорной информации, обратную задачу. В физике и технике ее еще называют некорректно поставленной (см. труды академиков Тихонова и Арсенина). Не пугайтесь, это проявляется отголосок моей недописанной ещё с советских времен диссертации.
Итак, ближе с телу. Вначале поподробнее коснемся следующего момента.
От внимания личного фотографа президента Армении Р.С.Кочаряна не ускользнула достаточно характерная и важная для понимания сути произошедшего конфликта маленькая психологическая деталь. Казалось бы, примитивные и бездушные технические средства, эти фоторегистрирующие устройства (ах, где же моя безмятежная юность, когда пытливым умом молодого ученого я соприкасался со столь возвышенными понятиями и вещами - регистрация параметров быстропротекающих процессов!), а как они, повинуясь действиям опытного мастера, наполняются вполне определенным психологическим смыслом и улавливают невидимый глазу витающий в окружающем пространстве настрой. В общем судите сами по фотографии М.Шахбазяна. Подчеркну, что рукопожатие президента с каждым из старших дипломатов посольства фиксировалось на пленку отдельно, поэтому по совокупности этих снимков, а их 6 шт. (с послом, советником-посланником, военным атташе и тремя ключевыми советниками - внешнеполитического направления, внутренней политики, двусторонних связей), можно вполне объективно судить о картине в целом. Отмечу, посол с недовольством отвел свою голову только в моем случае, тем самым выразив свою личную антипатию и презрение к находившемуся в его подчинении сотруднику (было бы крайне нелогично проявленную недоброжелательность отнести на счет президента Армении).
Скажете мелочь, высосанная из пальца и не стоящая выеденного яйца? Допустим, но в совокупности с другими проявлениями "чувств" данный фотофакт очень даже органичен и подчеркивает установившиеся сложные отношения между автором этих строк, с одной стороны, и послом, а также его сателлитом - копирующим действия посла посланником, с другой. В любом случае, с точки зрения госпротокола подобные действия непозволительны, и в дипломатической практике исключаются, даже если предположить, что личностной подоплеки они не содержат. Относиться в душе к кому-либо ты можешь как угодно, но публично демонстрировать свою антипатию, тем более, на протокольном мероприятии, и тем более, в присутствии очень высокопоставленной иностранной персоны, не имеешь никакого права.
Всё, возможно, прошло бы незамеченным, если бы на эту малюсенькую деталь не обратили внимания сами армяне после того, как из множества сделанных на мероприятии снимков, именно это фото было вывешено на первую страницу официального президентского сайта (а не, скажем, рукопожатие президента с послом).
На фото: президент РА Кочарян здоровается со старшим дипломатическим составом посольства РФ
перед началом протокольного мероприятия по случаю национального праздника России
(Ереван, 2006 г.)
(Ереван, 2006 г.)
А теперь о том, почему этому, казалось бы незначительному эпизоду, придается столько дотошного внимания.
Во-первых, он является единственным документальным свидетельством. Во-вторых, удачно дополняет и иллюстрирует остальные многочисленные факты далеко не благодушного ко мне расположения. Да и оно, это расположение, строго говоря, мне и не особо-то нужно было, т.к. свои задачи я выполнял, претензий по работе не имел, на всех участках работы, и не только в МИДе, одни благодарности. Чего еще нужно человеку для уверенного взгляда в свой завтрашний день? Были, конечно, мелкие придирки со стороны руководства, но у кого их не бывает? Итак, все по порядку.
За весь наш совместный период работы посол ни разу не заглянул в мой личный кабинет, хотя у других советников бывал частым гостем. Даже в "период знакомства" он обошел вниманием закрепленное за мной направление работы. Думаю, не случайно. Всех посетил, со всеми переговорил о текущей работе и планах на перспективу, а я проторчавший всю неделю в своем кабинете, опасаясь упустить момент визита нового начальника, так его и не дождался. Даже к себе "на ковер" меня не вызвали. Скажете, посла не волновало внешнеполитическое направление Армении? А что в таком случае его должно волновать? Мы же относимся к внешнеполитическому ведомству. Внимание к внешней политике государств всегда находилась у МИДа на переднем фланге. Или, он считал меня плохим специалистом, с которым нет смысла терять драгоценное время на пустые разговоры? Но он за все время нашей совместной работы ни одного подготовленного мною проекта не завернул. Были, конечно, поначалу поползновения, но они закончились моим триумфом и в некотором смысле конфузом для посла.
Помню, в одной из бумаг я упомянул о сотрудничестве РА с ОБСЕ в области безопасности, не раскрывая сути самого взаимодействия. Посол зацепился за эту небольшую фразу и ничего не придумал умного, как на оперативке демонстративным жестом извлечь из папочки подготовленную мною бумагу, процитировать из написанного выдержку по ОБСЕ и в присутствии всего дипсостава менторским тоном прочитать лекцию о деятельности Организации по осуществлению функции в области обеспечения прав человека. Потом посол, распиная меня не терпящим возражения голосом, заявил, что свою безопасность Ереван видит исключительно в связях с натовцами и ОДКБ (ну откуда ему, послу в Монголии, а потом многолетнему представителю МИДа в Новосибирске знать о том, что даже в самом названии Организации заключено прямое указание на безопасность? Да и МГ ОБСЕ он в то время наверняка расшифровывал как "Маленькая Группка ОБСЕ" или что-то в этом роде). Даже не отдавая отчет тому, зачем же тогда армяне стали членами этой общеевропейской организации по безопасности. Трех ответных фраз оказалось достаточно, чтобы он с заметным конфузом положил проект обратно в папку. Первая - обеспечение безопасности строится не только на применении или угрозе применения военной силы. Вторая - абсолютно все функции ОБСЕ в той или иной мере связаны с обеспечением безопасности, особенно, это касается сотрудничества и прав человека. Третья - соблюдение прав человека - это гарантия общей безопасности, т.к. в бесправном обществе даже речи не может идти о стабильности и мире. В тот же день моя бумага ушла в Центр. Специально проконтролировал ее продвижение. Значит, посол оставил на ней свою закорючку.
Скажете, мол, была элементарная проверка на "вшивость"? Не думаю, слишком решительный был у посла изначальный настрой. Одно можно более-менее смело предположить: в его глазах я определенно стал диссидентом.
А как вы расцените такой эпизод? Мой предшественник, а затем и я, сидели в зале для совещаний (это защищенное от вражеской прослушки помещение) по левую руку от посла. По правую располагался советник-посланник. Никогда такая рассадка не вызывала никаких эмоций, тем более, что порядок устанавливает сам посол. И в первые дни работы Павлова все мы уселись на места согласно "купленным билетам": кто в салоне люкс, кто в эконом классе, а кто и на галерке (в посольстве с маниакальной страстью культивируется жесткая иерархия, на что я всегда смотрел с определенной иронией, видимо, плохой из меня получился бы протокольщик). Где-то на третьей-пятой планерке посол вдруг ни с того ни с сего с каким-то негодованием обрушился на меня, почему, дескать, я занимаю это место? Я ему отвечаю, что рассадку определяет хозяин кабинета, посадил меня сюда предыдущий посол, в зале же все детерминировано и полностью укомплектовано, если я пожелаю пересесть по своей воле, то вынужден буду кого-то согнать с его насиженного и, главное, определенного начальством места, а у меня таких полномочий нет, поэтому, если последует указание с кем-то поменяться, я немедленно это сделаю. Посол определил мне стул на одно человеко-место дальше от себя, посадив поближе к себе советника по внутренней политике. Что ж, его право. Но, спрашивается, зачем нужен был весь этот сыр-бор с элементами шоу? Неужели нельзя было все это осуществить в нормальном рабочем порядке без истерики и игры на публику? Тем более, что ребята не так его поняли, как ему хотелось бы, ведь каждый из сотрудников примерил тогда эту ситуацию на себя.
Следующее умопомрачение. На встречах в представительствах других стран частенько раздают всякие сувениры. Когда подчеркивали, что они предназначаются послу, я всегда передавал их по назначению. Таких случаев происходило тьма тьмущая и вокруг них никогда не возникало острых проблем. Однажды, в немецком посольстве раздаривали настенные календари (это было перед новым годом). Представлял он из себя картинку 800х500. Причем, экземпляры лежали в большой стопке и раздавались массово в случайном порядке. Подарили мне, а второй экземпляр попросили передать послу. Я, как это обычно делалось, отдал скрученный в трубочку календарь помощнику Павлова. На следующий день на оперативке вижу скрутку на столе посла. Никакого значения этому сразу не придал. А зря. Посол выбрал момент, взял в руки сувенир и начал размазывать меня по столу. Смысл его действа сводился к следующему: нельзя послу передавать непроверенные офицером по безопасности вещи. При этом посол не учел даже то обстоятельство, что календарь я отдал не "дяде Васе", а помощнику посла, у которого должна была болеть голова, что и как передавать своему боссу. Я думаю, это послужило всего лишь поводом устроить мне очередной разнос. Да и сама бумага - это не устройство с часовым механизмом, в конце концов. А если посол опасался, что его хотят отравить и бумагу пропитали каким-то ядом, то это уже клиника.
Были и более серьезные разногласия. Например, за мной закрепили автомобиль Шкода "SuperB". Хорошая машина, но совершенно не приспособленная для армянских дорог (подобный транспорт в Ереване называют паркетным). Я неоднократно в устной форме просил заменить ее на модель попроще из числа имеющихся. Но мне отвечали, что сотрудник моего уровня должен ездить на шикарной машине, и не позорить Россию. Дескать, армяне на такие вещи очень обращают внимание. Так вот, к чему это я. Однажды поздним вечером (а в Ереване не все даже центральные улицы были освещены) я налетел на брошенный посреди дороги камень, в результате повредил переднее колесо и что-то там еще под пластмассовой защитой картера. Машина оставалась на ходу, поэтому никого вызывать не стал, заменил колесо и сам добрался на ней в посольство. Припарковал во дворе на видном месте у самой стены здания посольства (в гараж прятать не стал), в расчете, что утром займусь этим вопросом. Сразу отмечу, что в Ереване не обязательно вызывать страховщиков на место ДТП, если нет обоюдки. Необходимые оформления они могут сделать и на следующий день. А полиция дипломатам и вовсе не нужна. Так вот, из этой банальной истории был разыгран целый спектакль с драматическим выходом на Центр. И дескать, я был пьян, поэтому уехал с места ДТП и спрятал (?!) машину от глаз, и еще что-то там инкриминировалось, уже не помню... Москва, конечно, послала посла куда подальше, т.е. не стала раздувать с его подачи этот скандал. Но посол продолжал давить на меня с целью, чтобы я полностью оплатил ремонт из своих личных средств, а я настаивал на другом подходе, мотивируя, что это классический страховой случай (почему посол столь рьяно не хотел задействовать страховщиков, это разговор отдельный, кто сталкивался с подобными ситуациями, понимает о какой "кормушке" идет речь). Посол, видя мою неуступчивость, в конце концов вынужден был дать "добро" осуществить ремонт за счет страховщиков страховщиков. Но мне моя строптивость не могла пройти даром. Возможно, и 21 ноября 2006 года - это результат особого отношения, но разве посол в этом когда-нибудь признается?
Были и другие не менее примечательные эпизоды. Я уж тогда молчал о том, что посол не брал меня с собой ни на какие мероприятия, а это можно было расценить как саботаж с его стороны всей работы посольства, точнее, внешнеполитической составляющей. Пожалуйся я в Москву, послу пришлось бы объясняться по данному поводу. Единственные мероприятия, где я участвовал совместно с послом, - церемония вручения верительной грамоты президенту РА и ужин от имени президента России во время официального визита В.В.Путина в РА. Тут уж он никак не мог обойти советника. И все. Хотя нет, случайно встретился с послом на одном из застолий в американском посольстве. Произошла, то ли осечка протокольщика, то ли посол умышленно не поставил его в известность о том, что лично примет участие в мероприятии. А в чём конкретно заключается конфуз, мидовцы сразу поймут. Не буду подробно излагать всю подоплеку. Скажу только о том, что российского посла тогда встретил первый секретарь американского посольства, а не лично посол, ведь представитель российской стороны уже прибыл и не о чем было беспокоиться...
И совсем анекдотичный случай. Точнее, не случай, а установившаяся практика. Вы не поверите (теперь уже я могу об этом открыто признаться), но я правил бумаги посла, которые готовил собственноручно Павлов и передавал в секретку для срочной отправки в Москву. Естественно, все это происходило на доверительной основе. Надо сказать, что шифровальщики у нас были опытные, не один год проработавшие в своей сфере. И когда они видели явные "ляпы" или их брало сомнение, то они всегда обращались за разъяснениями и возможными правками к исполнителю документа. А с послом у них сложились специфические отношения: не хотели они к нему "лишний раз" ходить, вот и вынуждены были пользоваться "услугами" доверенных лиц. Выбирали кандидатов просто - чьи бумаги меньше всего послом корректируются - те и грамотные специалисты, к которым можно обращаться. В общем, поправлял я иногда павловские тексты для общегосударственной пользы, чего греха таить...
За всю мою практику, а тесно я работал с шестью послами, такое случалось лишь с Павловым. Видимо, давали о себе знать определенные вредные привычки и дурные пристрастия, но это уже его личная жизнь, и эту сторону жизни не хотелось бы затрагивать.
Теперь конкретно о том примечательном вечере, мгновение из которого столь ярко запечатлено на фото. Точнее, о том, почему Кочарян уделял мне чуть заметные знаки внимания.
С Робертом Седраковичем я сблизился на торжествах в Санкт-Петербурге по случаю 300-летия города (май 2003 г.). От МИДа мне было поручено непосредственно оказывать всяческое содействие обеспечению бесперебойного выполнения всей его программы пребывания в Северной столице. Для этого я имел арсенал: оснащенный мигалками транспорт и ФСО-шные средства связи. В любое время мог выйти в случае необходимости на любые службы города. Была в программе президента и отдельная от общих мероприятий часть, например, открытие в армянской церкви хичкара. Я со всей этой работой справился. Даже премию довольно солидную выписали. Но, как говорится, тарабанил от спальни до спальни (кто не знает, поясню: покидал место расположения "объекта", когда тот ложился спать, и возвращался "к двери" за несколько минут до того, как он поднимется). Были случаи, когда мы вдвоем с ним (личная охрана "любезно" отставала) отмеряли шаги по дорожкам Петродворца или любовались Невой, стоя напротив Ростральных колонн , и он откровенно с азартом делился со мной щемившими его душу воспоминаниями о своих былых баталиях в Нагорном Карабахе. Такое сближение произошло не случайно. Сему поспособствовал один достаточно курьезный случай, произошедший с другим президентом.
Дело было так. Главы иностранных государств толпились около Зимнего у причала (а тогда в Питере глав собралось около 60 человек) и ждали посадки на свои трамвайчики. Назревала гроза. Небо заволокло, появились резкие порывы ветра и начал накрапывать дождь. Кто-то должен был плыть в Стрельну, кто-то в Петергоф, а кто-то еще куда-то. Естественно, президенты ориентировались на "своих" коллег. Надо отметить, что в таком столпотворении постоянно возникали накладки и неразбериха. Так вот, подплывает судно, а киргизский президент Акаев, видимо, спасаясь от предстоящего ливня, быстро запрыгивает в него. Кочарян заметно занервничал и попытался тоже направиться на посадку (главы из СНГ имели сходные программы, поэтому логично было копировать их действия). Его намерение поддержал помощник, который совершил большую неосмотрительность (не позаботился захватить с собой зонт: собственно говоря, у Кочаряна зонта вообще не было, даже в гостинице). Однако я был абсолютно уверен, что Акаев допустил промашку, и в категоричной, но вежливой форме остановил Кочаряна. Потом мы сели в нужный подоспевший трамвайчик и поплыли куда надо. Немного позднее, прогуливаясь, президент обмолвился о том, что Акаева угораздило попасть в Стрельну, где доступ посторонним был наглухо закрыт (это место отводилось есовцам и Бушу, а все остальные обитали на "Сильвер Виспере" - огромном теплоходе пришвартованном вблизи от Адмиралтейства). Киргизу пришлось добираться оттуда чуть ли не на автобусе, который развозил высоких чиновников из числа организаторов мероприятия. По крайней мере, так со смехом поведал Роберт Седракович. Но я думаю, что Акаева просто подвезли на автобусе к воротам поселка, а там его ждал прикрепленный за ним автомобиль. С тех пор Кочарян по каждому поводу заявлял, мол, если сказал Коробков, то надо его слушать. А в самом конце визита, когда уже он поднялся по трапу самолета и сверху приветствовал провожающих, вдруг подозвал к себе помощника и отдал ему какое-то распоряжение. Мамикон Юрьевич* (так звали помощника) вбежал в салон, а потом, быстро спустившись по трапу, подошел ко мне, стоящему в веренице провожающих, включающей высокое мидовское начальство, и вручил бутылку армянского коньяка "Наири" в праздничном оформлении, со словами: "От президента". Вот и все.
Когда же я, уже будучи сотрудником посольства, встретился с Кочаряном по срочному заданию из Москвы, естественно, сопровождая посла (был тогда А.И.Дрюков), то президент Армении узнал меня и тепло поздоровался, тем самым выделив из общей массы присутствовавших. Собственно говоря, аналогично он вел себя и при последующих наших встречах, а их было немало. Практически каждый государственный праздник Кочарян гостил в посольстве. Видимо, чуть заметное внимание с его стороны ко мне и раздражало посла. Хотя отношения с президентом ограничивались взаимными улыбками и чуть большим временем рукопожатия. Никаких "задушевных бесед" не велось, и я даже не предпринимал к этому попыток.
----------------------
* - погиб в 2005 г. по пути на Севан в автомобильной аварии.
Немного забегая вперед и в надежде, что теперь-то вы догадались, почему сразу же 21 ноября и в последующие трое долгих томительных суток до 24 ноября, когда еще не свершилась "депортация" в столицу, я не стал добиваться аудиенции посла с целью пасть к его "высокородным" ногам, заявляю следующее.
Во-первых, говорю как на духу - даже мысли подобной в голове не мелькнуло.
Во-вторых, по натуре остаюсь бойцом, хотя перчатки давно висят на гвозде, и готов драться за правду при любых обстоятельствах и в любых условиях. Подобный же шаг с моей стороны означал бы вымаливание пощады, а унижения, если они происходят даже не со мной, я никогда не переносил. Поэтому не представляю себе, как все это могло бы со мной происходить.
К тому же посол "не догадался" сам протянуть мне руку, хотя... о чем речь, я же в его глазах из простого изгоя мгновенно превратился в изобличенного на месте преступления "крота", ворующего из-под носа товарищей государственные секреты, с которым не разговаривать нужно, а уничтожать.
Если попытаться из вышеизложенного извлечь рациональное зерно, то утверждение о молнии и громе, приведенное в начале раздела, все ж таки надо было представить в следующем виде: "между молнией и громом крестьянин НЕ ПОЖЕЛАЛ молиться местному истукану-божку"...
На следующих страницах данного ресурса вы узнаете:- об "узнике", заточенном в замке..., простите, в стенах посольства, всем своим внешним и внутренним убранством напоминающего средневековый вертеп с дикими обычаями;
- о змее горыныче, который унес горемыку (не путать с Громыкой) за тридевять земель и подвесил между небом и землей;
- о негативном многолетнем состоянии и тех решительных, а я бы сказал отчаянных шагах, которые этот горемыка вынужден был предпринимать, чтобы физически сохранить свои жизнь и здоровье.
Читайте далее, - всё как на духу, поверьте.
кое
Комментариев нет:
Отправить комментарий